Сан Саныч: “Я еще совсем молод, поживу еще”

Давно ничего не было слышно про Сан Саныча, смотрителя приюта “Фишт”, активные краснодарские туристы даже забеспокоились – не случилось ли что. Все нормально, легендарный смотритель приюта, о котором слышал каждый, кто любит ходить в Лаго-Наки, снова вернулся на приют. Мы спросили его, куда он пропадал, как вообще решил посвятить свою жизнь заповеднику и существует ли на самом деле таинственный “черный список” тех, кого егеря не пускают в заповедник.

Много сотрудников заповедника работает на приюте?

Я и супруга, Валентина Алексеевна.

Как вы решили связать свою жизнь с приютом и работой егерем?

Я даже никогда не думал об этом. Работал всю жизнь на стройке, в военном строительстве, жена работала в школе преподавателем. Иногда мы с классом выходили куда-то на природу – на Хаджох, или еще куда-то. Со всеми ребятами, которые работали в туризме, были знакомы. Ну и когда начались эти лихие годы и в 1997 году поступило распоряжение ликвидировать стройбаты, я перешел работать в администрацию Адыгеи, там поработал лет 10. Поступило предложение от друзей попробовать себя в качестве начальника приюта. Я сперва сходил посмотрел, во что все превратилось, потому что как раз в 1997 году мы здесь делали ремонт. Но сейчас примерно все в таком же состоянии, больше никто ничего не делал.

А здесь же можно комнату снять?

Сейчас помещения приюта используются только для служебного жилья. Ну и в чрезвычайных случаях мы пускаем переночевать туристов. Раньше сдавали. А сейчас там ни матрасов, ни простыней. Поэтому пока временно используем только для волонтеров и сотрудников. В хорошую погоду люди и сами туда не стремятся. А зимой в основном приезжают на снегоходах на один день. Но зимой в принципе можно в домике пожить.

Сколько это стоит?

Мы не берем плату за проживание. Пока все входит в стоимость билета. Посмотрите на душ – я его не успеваю наполнять. А когда он был платным – 50 рублей (на шторке до сих пор написана цена), этой бочки хватало ровно на два дня.

А баня тоже бесплатная?

Баню угробили за два года моего отсутствия. А баня нужна не столько туристам, сколько нам.

Куда вы пропадали на два года?

Так получилось, что нас с Валентиной перевели поближе к цивилизации, но нам там не понравилось и мы вернулись.

Вы тут круглый год живете?

Сейчас круглый год, а так до этого сезонно жили, до 20-х чисел ноября. Когда первые снега ложились, мы отсюда уходили. Официально сезон заканчивается 15 сентября. Но приют нельзя оставлять на зиму без присмотра – все разбирается до единого болтика. Здесь снега выпадают выше крыши, поэтому крыша мнется. А мы копаем тоннели, чтоб до двери добраться. Иногда ленивые альпинисты копают не там, где надо, пробивают ледорубами крышу, стекла бьют. По весне приходишь и начинаешь латать.

А что тут зимой вообще делать?

Пока не знаю. Когда мы раньше приходили сюда зимой, просто смотрели, чтоб все было хорошо, контролировали. Бывали случаи, когда водители снегоходов превращали крышу в трамплины. Браконьеры иногда приходят. В феврале, марте и апреле здесь наст очень прочный, и тогда кого только не несет на наш приют. На лыжах, снегоступах, снегоходах…

Интересная у вас жизнь, полная романтики.

Да, нормальная жизнь. Здесь в основном работаю те, кто любит природу. Это тяжелый труд – постоянно в отрыве от семьи. Мы с женой – это редкий случай, когда работает семейная пара.

Сколько вам лет?

Я еще совсем молод, не переживайте (смеется). Я еще поживу.

Сколько здесь медведей водится, вы не знаете?

8 особей в районе Фишта, вокруг нашей поляны. В той стороне (указывает куда-то на Фишт-Оштенский перевал) – большой медведь, я по следам смотрю и, наверное, малыш. На полочке вон там (где-то на Фиште) живет медведица с двумя медвежатами, сюда приходит медведица с двумя медвежатами скорее всего с малого ледника. С этой стороны (вниз по течению Белой) живет самец, они постоянно с ней конфликтуют, дерутся. По утрам рев стоит хороший. Он залезет туда, где раньше помойка была, и ревет, потому что больше есть нечего. Вот здесь (где-то совсем рядом) к речке подходит две особи. Дети это или взрослые, я пока по следам не определил. И здесь на основной тропе (указывает в сторону армянского перевала) всегда жили они, часто можно увидеть крупный след.

Еще, кажется в Восточном цирке Оштена живет один медведь?

Почему один? Их там штук шесть, не меньше. Вот здесь по ручью их только около трех живет.

Я сколько хожу в горы, так ни разу и не встретила медведя.

У них слух хороший, они всегда уступают дорогу человеку.

На территорию приюта заходят медведи?

Раньше часто бывали они здесь, когда свалка была. Сейчас мы ее ликвидировали. Есть у меня еще одна идея – раздельный мусор организовать, раньше у меня стояла здесь дощечка, на которой был написан “пластик”, “стекло”. Мы то, что могли утилизировать, сжигали здесь, а стекло вывозили на вертолете. Потому что здесь за столько лет существования приюта, где не копни, везде есть культурный слой. Вот сейчас яму под новый туалет роем, наткнулись неожиданно на ржавые банки.

 

Давно приют работает?

Приют существует с 1949 года, первые плановые группы пошли после войны. Сам маршрут был разработан в 1927 году, но это для любителей, приюты в то время были только по 35-му маршруту “Гузерипль-Красная Поляна”. А здесь в 1949 году первые группы пошли, и в 1950 году уже стояли первые приюты – Армянский, Фиштинский, Черкесский, Бабук-Аул и Солох-Аул.

Без билетов много приходит людей? Что вы делаете обычно с зайцами?

Пока за три недели я составил протокол только на одну москвичку. Мы составляем протокол и отправляем в контору, а там уже рассматривают и назначают наказание. Наше дело – только зафиксировать правонарушение. Тех, кто отказывается сотрудничать, мы раньше заносили в “черную тетрадочку” и они уже были известны во всех отделах.

Знаете, про этот ваш черный список легенды ходят в кругах туристов, но никто его не видел и даже не может наверняка сказать, что он существует.

Чаще молва о нарушителях даже передается на слуху сотрудниками заповедника. Ведь чаще всего безбилетники – это инструктора или местные, которых все знают. Из других городов я знаю только питерского инструктора, который постоянно грешит этим. Все одни и те же люди. Есть и много друзей, которые всегда готовы помочь, постоянно приходят на какие-то акции, помогают по хозяйству.

Как раз в этот момент к нам подошли два человека, которые улучшили статистику выписываемых протоколов:

А это вы Сан Саныч? Мы к вам, сдаваться.

Что такое? Билетов нет?

Мы с Черниговки зашли уже и сами не знаем как, устали страшно.

Ну присаживайтесь, будем оформляться.

P.S. Сан Саныч не очень-то хотел давать интервью и наотрез отказался фотографироваться. Он назвал десяток имен людей, которые, по его мнению, гораздо больше заслуживают внимания. “А меня тут каждая собака уже знает” – оправдывался смотритель. Тем не менее, он порекомендовал сфотографировать его украдкой, так, чтоб он не видел.

Директор приюта “Фишт” и его жена оставили очень положительное впечатление – простые люди, которые радуются уже тому, что живут в таком прекрасном месте. Они признались, что не испытывают дефицита информации и общения: телефонная связь иногда “ловит” возле скалы “Фиштенок”, дети и внуки постоянно приходят в гости, а в домике даже есть телевизор со спутниковой антенной. Только сотрудники приюта смотрят его редко, чаще они общаются с прибывшими на приют, читают книги, занимаются делами по хозяйству.

Валентина отвечает за магазин – небольшой склад товаров первой необходимости, здесь можно купить консервы, супы, сладости, даже “Кока-Колу”. Иногда привозят и пиво, но оно быстро заканчивается. Тогда Сан Саныч шутит – “у нас сухой закон”. Цены не заоблачные. Например, бутылку сладкой воды можно купить за 100 рублей. Те продукты, что оставляют на приюте туристы, которые не успели их съесть и уже собираются в обратный путь, Валентина отдает бесплатно.

Подготовила Анастасия Джамирзе.